Опытный соблазнитель - Страница 7

Через несколько минут на развилке дороги их машина повернула направо и начала спускаться в долину, окруженную высокими пиками гор.

И вот тогда перед ее глазами возник Тримонтано – игрушечный городок на ладони каменного гиганта.

Она наклонилась вперед, заметив, как гордо вздымается среди красной черепицы крыш ослепительно-белая колокольня. И в тот же миг раздался первый раскатистый гром, отразившийся многократным эхом.

Уже зарядил дождь, когда их машина остановилась на главной площади перед массивным портиком отеля.

Мужчина в униформе спустился по ступенькам. Он взял Мадди под зонтик, чтобы проводить в гостиницу. Камилло следовал за ними с ее дорожной сумкой.

«Которой, конечно, следовало быть от Луи Вуттона», – подумала Мадди, глядя на дорогой мрамор, зеркала и позолоченные капители колонн в фойе.

Она повернулась, чтобы поблагодарить Камилло, и… увидела его удаляющуюся фигуру.

«Очевидно, он привык к пассажирам более высокого класса», – сокрушенно подумала она, направляясь к стойке портье.

Но в улыбке портье она не заметила ничего оценивающего. Все необходимые формальности были проведены корректно и быстро.

– Для вас еще есть вот это. – Вместе с ключом-карточкой он протянул ей конверт.

– От графа Валери? – спросила она.

– Рад приветствовать вас в Тримонтано от его имени. – Он снова улыбнулся и коротко кивнул: – Ваш номер двести пять. Лифт за углом направо, багаж уже на месте. Если что-то понадобится, достаточно только попросить.

Интерьер комнаты неожиданно оказался вполне современным: светлый элегантный пол и впечатляющий набор удобной мебели с самой широкой кроватью из всех, которые она когда-либо видела.

Впечатляла и ванна – огромная, с двумя обтянутыми тканью подголовниками. Имелась здесь и душевая кабина – достаточно просторная и для двух человек. «Последний завершающий штрих – напоминание о предельной близости», – подумала Мадди, пытаясь подавить боль сожаления, ведь она здесь одна. Но если даже Джереми и был далеко, по крайней мере, она всегда могла с ним поговорить.

Мадди достала из сумочки мобильный телефон только для того, чтобы с огорчением обнаружить, что здесь нет сигнала.

– Будем надеяться, это из-за погоды, – пробормотала она и набрала номер портье, чтобы попросить соединить с междугородней линией.

Но и тут ее ждало разочарование – автоответчик в офисе Джереми сообщил: его нет на месте.

Вздохнув, она положила трубку, не оставив никакого сообщения. Мадди хотелось одного: услышать его голос, даже если это была всего лишь магнитофонная запись.

«Крошки с праздничного стола, – подумала она с горечью. – Да, кстати…»

Она потянулась за конвертом.

– И если мне скажут, что Флория Бартрандо тоже не желает меня видеть, значит, мне действительно не повезло, – пробормотала Мадди, доставая из конверта сложенную в три раза записку, откуда выпал другой листок, размером поменьше.

Это был билет на сегодняшний вечер в Театр Гранде.

– «Риголетто» Верди, – прошептала она. – Последний спектакль Флории Бартрандо. Это может быть знаком.

В сопроводительной записке, написанной черными чернилами, оказалось всего лишь два слова «До вечера» и подпись «граф Валери».

«Немногословный человек этот граф», – подумала Мадди.

Но какая разница? Она все равно была готова благословлять каждый седой волосок на его, вероятно, уже лысеющей голове.

Глава 3

Когда после второго акта опустили занавес, Мадди со вздохом откинулась на спинку кресла. Она почти совсем забыла и сюжет «Риголетто» – со всеми его проклятиями, вендеттами, соблазнениями и предательством, и шута-горбуна, горящего желанием отомстить своему развратному хозяину.

Но только не восхитительную музыку Верди! Так же как и прекрасную арию «Caro Nome», где обреченная Джильда поет о своем возлюбленном. Эта ария была на одном из немногих альбомов Флории Бартрандо, который Мадди раздобыла в каком-то магазинчике и без конца проигрывала, пока готовилась к поездке.

Театр Гранде оказался не таким большим, как предполагала Мадди, но барочный стиль его внутреннего убранства, несомненно, впечатлял.

Во время антракта ей показалось, что кто-то наблюдает за ней, и она подняла глаза, пытаясь рассмотреть публику на балконах, в надежде увидеть там графа или даже саму Флорию Бартрандо.

Ей также хотелось надеяться, что она и сама успешно прошла проверку, если уж ей случилось оказаться объектом наблюдения. Хорошо, она взяла с собой самое дорогое платье – прямое, до колен, с квадратным вырезом и без рукавов, положившись на совершенные линии его кроя и плотную шелковую ткань. На ее изящной фигуре оно смотрелось очень эффектно.

Волосы Мадди оставила распущенными, но убрала их с лица, закрепив серебряным гребнем, и надела пуссеты – единственное ювелирное украшение на ней, не считая кольца Джереми.

Во втором антракте она зашла в бар, взяла двойной эспрессо и устроилась за столиком в углу. На стене напротив в массивной позолоченной раме висел портрет мужчины – с седыми волосами, но все еще красивого, со спокойным гордым лицом. «Чезаре Валери» – было написано на маленькой табличке в нижней части рамы.

«Значит, это и есть мой граф, – подумала Мадди. – Ну и где же он?»

Она повернулась к официанту в белом пиджаке, собирающему на поднос чашки с соседнего столика.

– А граф Валери… он сегодня здесь?

Официант, слегка поколебавшись, ответил:

– Он приходил, синьорина. Ненадолго. Но уже ушел.

Мадди подавила вздох разочарования.

Они все равно скоро встретятся. По крайней мере, теперь она знала, как он выглядит. И чувство, что за ней наблюдают, скорее всего, было верным. Конечно, немного странно, что он не использовал возможности познакомиться с ней.